Приложение 3

3 окт. 1906 г.

«… Военные смотрят на полевые суды, как на законную меру. А это, в сущности, не суды, а произвол и палачество».

25 ноября 1906 г.

«… Никогда еще не была так на сердце во мне решимость – уйти из нашего мрачного ведомства, спасаясь от звания судьи, хорошего оклада жалования, малиновых лампас, как теперь».

16 мая 1907 г.

«… На днях должен я решить мою судьбу – уйти ли в отставку или идти в судьи…».

19 мая 1907 г.

«… Никогда не поведу я ближнего на виселицу, но зато, сколько можно принести пользы ближнему, впавшему в преступление.»

«…Если уйду с должности военного судьи, то тогда лишь, когда увижу, что честно, по христиански служить нельзя.»

29 мая 1907 г.

«… Ужасы рассказывают про военного судью ген. Арбузова. Для этой твари в мундире нашего убогого ведомства нет большего удовольствия, как приговорить к смертной казни, повесить «политического». Чтобы доставить себе удовольствие тварь просит себе дел, где предвидится смертный приговор и с восторгом рассказывает о том, когда и за что и сколько он повесил. «Тварь» получила за свои подвиги даже повышение.»

9 дек. 1907 г.

«… Напасал отцу Иоанну Восторгову, умоляя просить Гершельмана остановить казнь осужденных военным судом и дать ход в Главном Военном Суде кассационной жалобе защитников. Ужас! Ужас! Гершельман может не дать хода жалобе…»

11 дек. 1907 г.

«… Вчера идиот Никитин рассуждал со мной на тему о том, что смертная казнь удобна – в смысле быстрого очищения общества от вредных, бесполезных элементов. Уж если говорить о таких бесполезно-вредных элементах, то к ним принадлежит бесспорно и такая … служебная мразь, как сам Никитин…»

26 дек. 1907 г.

«… Роздал провизию 4-м приговоренным к смертной казни. Два из них типичные разбойники, отнимавшие жизнь у ближних… А все-таки – долой смертную казнь!!»

1 марта 1908 г.

«…Свершилось!… Я военный судья Виленского военного округа. Едва ли кто из нашего ведомства с таким горем принимал это, повышение как я!»

27 мая 1908 г.

«… Слышал разговор Чернецкого с бароном Остен-Сакеном о политических делах, где является сомнение и где, поэтому, приходится оправдывать, идя на уступки. А Остен-Сакен возражал в том смысле, что не надо сомневаться, т. к. большинство дел таких с сомнением. И так нечего сомневаться, а будем вешать, угождать начальству. Бог там отделит правых от виноватых!!!

Я не ухожу еще, т. к. с 1-го июня мои судейские каникулы».

19 июня 1908 г.

«… Кончается месяц моих судейских каникул… Опять от симпатичных рукописей я перейду к действительности, к ужасу ожидания момента, когда совесть моя и чужая смерть столкнутся в моей душе. Кони советует терпеть до нравственной крайности, не уходя, а принося пользу…»

1 ноября 1908 г.

«… Вчерашним числом подал, наконец, в отставку. Слава Господу, давшему мне силы разрубить этот Гордиев узел… Барон Остен-Сакен зовет мой поступок «бегством с поля сражения!» Пусть будет так! Пусть торжествуют Никифоров, Дубле… и пр. сволочь, выносящая заведомо подлые смертные приговоры! Я ее хочу быть в их рядах».

«…Тяжело нам будет с Катей в первый год моей отставки в материальном отношении, при нищенской пенсии. Но и тут Бог нас не оставит!!».